Помните  огромные  мясистые  куски  вот  такой  антарктической  белорыбицы?  Это  рыба -  клыкач,  более  известная  под  красивым  именем -  нототения.  В  своё  время,  одна  из  наиболее  дорогих  рыбных  позиций. Стоила  целых  рупь  восемьдесят  копеек  за  кило.  

     
Был,  разумеется,  и  более  бюджетный  вариант  за  70  копеек,  который  назывался -  ледяная  рыба.  Та  самая,  у  которой  кровь  прозрачная,  как  водица,  при  полном  отсутствии  запаха  готовки  и  костей.  В  рационе  домашних  кошек  она  шла  под  номером  два,  сразу  после  валерианы.  Почему  «шла»?  Нет,  не  из – за  того,  что  она  наконец - то  растаяла,  как  думают  многие.  Скорее  наоборот:  от  неё  может  растаять  семейный  бюджет,   на  таком  кошачьем  корме  сегодня  можно  запросто  разориться.

 Не  забыть  и  дружеские  посиделки  на  наших  тесных  кухнях,  когда  собирались  полузгать,  как  семечками,  креветками  под  пиво.  Конечно,  у  тех  креветок  имелся  некий  минус:  они  были  мелкими.  Иногда,  очень!
 
Но  был  и  свой  плюс.   Все  знали,  что  это  не  искусственно  выведенные  на  экзотических  островах  и  вскормленные  на  черт  знает  чём  звери,  на  которых  сегодня  смотреть-то  без  содрогания  нельзя.

 
Славные  были  времена.  Казалось,  что  так  будет  всегда!  Но  грянула  перестройка.  И  не  было  такой  отрасли  в  народном  хозяйстве,  которая  бы  не  почувствовала  на  себе    разрушительную  силу  этого  слова.  В  наш  лексикон  врывались  невиданные  раннее  выражения:  «денежный  обвал»  и  «дефолт».


Рыбный  промысел  оказался  брошенным  на  произвол  судьбы.  Нелепые  законы  и  постановления,  придумываемые  людьми  некомпетентными  и  алчными,  «убивали»  флот  прямо  на  глазах.  Многие  тогда  испытали  на  себе  последствия  падения  одной  из  величайших  держав  мира.

Вот  тогда  наш  старший  технолог  и  изрёк  свои  пророческие  слова:
-  Зачем  Господу  Богу  ад  на  том  свете,  если  на  этом  есть  рыболовные  траулеры?   

Изрёк  и  пошёл  переквалифицироваться  в  бизнесмены.

 
Я  стою  в  красивом  «предбаннике»  небольшой  рыболовной  конторы.  Огромный,  литров  на  четыреста  аквариум,  в  котором  крупные  рыбы  беззвучно  что – то  пытались  мне  втолковать.

 
Белоснежная  стойка  с  симпатичной  секретаршей,  исподтишка  подглядывающей  за  мной.

-  Вам  назначено? -  с  заметным  латышским  акцентом  вопрошает  она.

-  Да,  мадам.  Напротив  моей  фамилии  должна  стоять  запись:  «в  любое  время  дня  и  ночи», -  попробовал  отшутиться  я.  

-  Хорошо!  Генеральный  директор  сейчас  будет.

-  Директор?...  Да  ещё  и  генеральный…  Вон  оно  как!…-   я  сразу  почувствовал  себя  убогим.   

-Да,  приподнялся  Серёга,  однако…  

Рассматриваю  большие  развешенные  фотографии  на  стенках  из  покрашенного  гипрока.  

-  Незнакомая  стройка  чего – то…  Здесь  не  был…  Этих  не  знаю…  А  вот  это  уже  знакомо…  
Рыболовная  плавбаза,  где  нам  довелось  сделать  вместе  несколько  рейсов.  Мой  «выпуклый»  морской  глаз  тут  же  профессионально  отмечает  несоответствие:  нет  ни  следа  ржавчины.  Фото  явно  обработано  хитрой  штукой  под  названием  Фотошоп.

А  вот  и  фото  самого  родоначальника  сегодняшней  успешной  конторы:  небольшое  рыболовное  судно  датских  кровей.
 

Головное  судно  конторы,  так  сказать:  Серёжкин  «Ботик  Петра I»,  был  найден  с  помощью  иноземных  объявлений  на  одном  тихом  датском  корабельном  кладбище.  Видимо,  оно  не  утонуло  прямо  у  стенки,  потому  что  было  крепко  привязано.  Зато  объявление  уверяло,  что  двигатель  находится  в  рабочем  состоянии.  

Аппаратурных  наворотов  не  обещали,  хотя  имелся  магнитный  компас  и  самый  простой  авторулевой  к  нему.  А  бывший  хозяин,  от  неожиданно  свалившейся  на  его  голову    великой  радости,  давал  в  придачу  свой  Навигатор  и  солярку  на  переход.  Это  обстоятельство  окончательно  и  перевесило  все  остальные  корабельные  минусы.
 

-  Не  хочешь  прокатиться  до  датской  Юрмалы  и  обратно  за  мой  счёт?  Фирма  пятаков  не  считает! -  Серёга  радостно  разбудил  меня  рано  утром  по  телефону.  

Я  знал,  что  таким  странным  словосочетанием  зовут  датский  остров  Борнхольм,  от  одного  названия  которого  в  моей  голове  начинают  кричать  чайки,  а  ветер  приятно  трепать  волосы.  Последнее  было  уже  не  столь  актуально,  трепать  у  меня  там  было  почти  нечего.  И  планы  семейные  на  тот  момент  у  меня  совсем  иные:  на  подходе  ожидались  роды  наследника  мужского  пола.

-  Рад  тебя  слышать,  Серый,  но  я  пас!  В  одной  рубке  два  капитана  не  уживаются!...   Там  ведь  около  четырехсот  километров,  если  через  овраги,  да  по  прямой…  В  часов  тридцать  уложишься…  Штурвал  ты  видел  несколько  раз…  Курсы  читать  по  компасу  умеешь… Возьми  в  помощь  какого – нибудь  матросика.  Да  хоть  Вилниса…  Вы  ведь  из  одного  города,  кажется?…  Он  у  меня  рулевым  был  несколько  месяцев.

Матрос  Вилнис,  что  по – русски  значит  «волна»,  был  моряком  спокойным  и  немножко  прожорливым.  

Серёжка  нервничал  по  поводу  оформления  выхода,  ведь  опыта  в  этом  плане  у  него  не  было.  И  денег,  после  приобретения  в  кладбищенском  корабельном  супермаркете  персонального  бота,  оставалось  совсем  в  обрез.  Но  в  службе  капитана  датского  порта  Реннё  не  знали  таких  простых  вещей,  что  разнописание  в  паспорте  моряка  и  в  рабочем  дипломе  Sergey  и  Serhey,  в  бывшем  СССР  могут  сделать  инспектора  богаче  на  целый  полтинник  американских  денег.  Королевские  таможенники  здесь  не  побежали  наперегонки  в  артелку  (судовой  склад провизии)  и  не  стали  устраивать  шмон  в  лучших  традициях  одесских  погромов.  Не  хватали  с  полок  всё,  что  им  понравится:  колбасу,  кофе,  сигареты,  спиртное  и  не  запихивали  себе  в  портфели,  пока  те  не  смогут  закрыться.

Санэпиднадзор  не  унёс  20  килограммов  мяса  и  с  десяток  курей,  мол  «на  экспертизу».  Не  было  даже  экологов,  могущих  ещё  на  причале  оштрафовать  судно  за  дым  из  трубы.  Здесь  через  20  минут  все  формальности  были  улажены  и  подтверждены  печатями.  Всё!  Судну  предоставлялась  свободная  практика,  как  любим  выражаться  мы.   Два  чинарика,  описав  тонкую  красную  дугу,  упали  за  борт.  А  за  ними  решительно  отдал  береговые  чалки  и  сам  флагман  будущей  рыболовной  конторы.

По  международной  квалификации  судов  он  хоть  значился,  как  шхерный  рыболовный  бот,  но  больше  был  похож  на  тазик  для  мытья  ног.  Судя  по  документам,  его  мотор  от  культиватора  совсем  не  ел  топливо,  а  только  нюхал.
 
 
Плавсредство  вмещало  до  четырёх  человек  команды,  а  значит,  сокращённый  наполовину  экипаж  уверенно  вписывался  в  жесткие  правила  морского  перегона.  Возрастом  шхерный  бот  был  старше  обоих  наших  мореходов,  поэтому  его  техническое  состояние  можно  было  охарактеризовать  очень  коротко:  все  могли  считать  себя  утонувшими  ещё  до  отплытия.  Конечным  пунктом  была  Либава,  ныне  латвийский  порт  Лиепая,  прямиком  через  мелкое  и  злое  декабрьское  море,  прозванное  Балтийским.  

Набор  навигационных  карт  тоже  не  блистал  разнообразием.  Он  состоял  из  одного  экземпляра,  зато  с  красивым  названием  «генеральная  морская  карта».  Она  больше  походила  на  снятый  скальп  с  глобуса.
 

По  ней  Колумб  мог  открыть  Америку,  а  Джеймс  Кук -  Австралию.  По  ней,  вообще,  можно  было  смело  пускаться  в  любую  кругосветку,  в  любую  сторону.
 
                    
Латвия  на  ней  угадывалась  гипотетически,  порта  Лиепая  не  было  вообще.

-  Ничего,  дойдём!  Чай  не  Тихий  океан, -  сказал  Серёга  бодро  и  пошёл  спать.  

Ему  предстояла  ночная  вахта,  которая  на  собственном  корабле -  сплошное  удовольствие.  «Волне»  было  строго – настрого  приказано  удерживать  курс  90  градусов  и  на  еду  не  отвлекаться.  Часа  через  два  Серёга  начал  ерзать  в  койке.  Захотелось  заглянуть  в  личную  штурманскую  рубку,  благо  она  находилась  аккурат  над  головой.
 
Наверху,  кроме  авторулевого,  было  пусто.   Зато  внизу  кто – то  шумно  тошнил  за  борт.  В  промежутках  между  схватками  Вилнис  требовал  застрелить  его,  утопить  или  хотя  бы  контузить.    Он  жалобно  просил,  всё  равно  как,  но  прекратить  это  путешествие.


Между  тем,  на  горизонте  показалась  земля.  Навигатор  уверял,  что  это  Латвия.  
-  370  километров  за  120  минут?  Если  бы  так  перли,  я  б,  наверное,  заметил, -  правильно  подумал  Серёга.  

Оказалось,  это  снова  Борнхольм  и  снова  уже  знакомый  порт  Ренне.  Но  Навигатор  продолжал  настырничать -  ему  везде  мерещилась  Родина.   Такой  взгляд  соответствовал  общепринятой  научной  концепции  о  том,  что  Земля  круглая:  откуда  вышли,  туда  и  вернулись!  Но  когда  идёшь  по  морю  на  таком  тазике,  хочется  большей  точности.  Компас,  в  этот  замечательный  день,  явно  был  не  в  духе,  показывая  всякую  ерунду.

Капитан  не  растерялся.  
-  По  прогнозу,  ветер  давали  с  запада,  чуть  с  юго – запада.  Если  идти  кормой  или  почти  кормой  к  волне,  в  какую – нибудь  Прибалтику  да  и  уткнёмся.  

Сергей  выровнял  судно,  взял  курс  поточнее,  с  учетом  ветра  и  волны,  попробовал  увеличить  обороты,  но…  но  тут  двигатель  заглох.  После  этого,  по  всем  правилам  пресловутого  «масла  и  бутерброда»,  обязательно  должна  следовать  фраза:  «Начинало  штормить».
 
Шхерный  бот,  не  раздумывая,  быстро  встал  бортом  к  волне.  Болтанка  стала  ещё  сильнее,  а  Серёга  полез  чинить  свой  личный  мотор.  Ему  часто  приходилось  видеть  это  в  фильмах,  где  супер -  герой,  красиво  перепачканный  маслом,  вставлял  хорошо  заметный  провод  в  очевидное  гнездо.  И  всегда  в  том  кино  случалось  чудо:  всё  тут  же  начинало  работать  и  дырчать!
   
 
Но  в  жизни  американский  дизель  по  имени  Катерпиллар  оказался  просто  железной  глыбой.  Все  знания  по  двигателям  внутреннего  сгорания  через  двадцать  минут  были  исчерпаны,  оставалось  последнее  радикальное  средство:  нацарапать  отверткой  на  его  железном  боку:  «Здесь  был  Сергей».  К  тому  же  оказалось,  что  судно  не  только  черпает  воду  бортом,  но  ещё  и  весело  пропускает  её  во  внутрь.

Следующие  пять  часов  Вилнис  поглощал  холодные  макароны  и  продолжал  тошнить  всё  равно  куда,  а  капитан  пытался  реализовать  себя  как  водооткачивающий  насос.  Черпать  море  ведром  оказалось  ещё  той  работёнкой.  Сергей,  из  рассказов  знакомых  штурманов,  знал,  что  судно  на  якоре  обязательно  разворачивается  носом  к  волне.  Это,  на  самом  деле  так  и  сильно  уменьшает  захлёстываемость.  Но  мелкое  Балтийское  море  вновь  решило  показать  свой  паскудный  норов.  Дна  не  было!  Видимо,  именно  тут  находился  пресловутый  провал  в  Полинезию.  Пришлось  снова  сильно  черпать,  много  молиться  и  слегка  ругаться.
   
 
И  вдруг  с  неба  ударил  свет.   Их  заметил  датский  эсминец,  сияющий  как  звездолёт  и  такой  же  надёжный.  

Сухой  и  теплый  офицер  спросил  сверху,  не  хочет  ли  кто  горячего  кофе  с  круассаном?  Серега  перевел  вопрос  Вилнису,  но  тот  отказался,  вяло  махнув  рукой:  в  том  смысле,  что  сыт.  

-  Спасибо,  у  нас  всё  хорошо.  Здоровья  вам  и  настроения! -  ответил  Сергей.  

Очень  мягко  датчанин  повторил  приглашение.  Чтобы  не  прослыть  дураками,  или  ещё  хуже,  невеждами,  решили  подняться  на  иноземный  борт.  Посидели  в  тёплой  кают – кампании,  поболтали  немного.  Потом  Серега,  вспомнив  про  воду  в  машинном  отделении,  встал  и  сказал:  
-  Пора.  
Серо – зелёный,  заблёванный  Вилнис  тоже  встал  и  тоже  сказал:
-  Пора. 

-  Курши, -  прошептал  офицер  с  уважением  и  тоже  встал.  

Кто  не  знает,  даю  справку.  В  датском  молитвеннике  XII  века  есть  запись:  «Спаси  нас,  Господи,  от  потопа,  пожара  и  куршей».  Это  древнее  племя  признано  на  Балтике  наравне  со  стихийным  бедствием.  С  ними  даже  пьяные  викинги  остерегались  связываться.  Они  в  Лиепая  как  раз  и  обретались.
 
После  ухода  эсминца   похолодало  и  стемнело  пуще  прежнего,  но  волны  гнали  шхерный  бот  в  нужном  направлении.

-  Почему  они  не  остались? -  спросят  многие.

 
Всё  просто.  Датчанин  не  стал  бы  спасать  бот.  Только  людей!  Спасением  ботов  в  том  Королевстве  занимаются  страховые  фирмы.  Налицо  были  разные  подходы  к  частной  собственности  разных  государственных  систем.  

Наверное,  от  такой  несправедливости,  вдруг  заработал  мотор.  Не  иначе,  как  лично  Нептун  Посейдоныч  приложил  здесь  свою  руку,  и  следующие  двадцать  часов  наши  герои  ползли  в  сторону  дома.  Макароны  кончились,  но  оставалось  ещё   пол  машинного  отделения  Балтийского  моря  датского  разлива.  На  рассвете  встретили  рыболовное  судно.  Думали  земляки,  но  те  оказались  литовцами.  Снесло  сильно,  стало  быть…
 

-  Мы  переходом  в  Лиепая.  Нам  бы  солярочки  немного! 

-  Пару  канистр  хотя  бы.  

После  паузы:  -  Вы  что  на  бревне  плывёте?  Я  вас  в  упор  не  вижу.  

-  Посмотрите  вниз! 

Капитан  траулера  убрал  рацию,  бинокль  и  перегнулся  за  борт.  Из  уважения  к  отваге  и  идиотизму,  траулер  солярку  им  дал.  Дал  и  место  по  своему  Навигатору.  До  родных  дюн  Лиепая  оставалось  ещё  часов  десять  хода,  а  до  Нового  года  и  того  меньше -  четыре.

-  Хорошие  дела  никогда  не  начинаются  просто, -  подытожил  Серёга  свой  рассказ,  топя  сигаретный  бычок  в  явно  просроченном  мясном  салате  ближайшего  ресторана.  

PS.      И  он  оказался  прав!  Сережкин  щхерный  бот  потом  ловил  трески  больше,  чем  иные  «взрослые»  траулеры.